Документальность и художественность образа Илиты Дауровой в повести Т. Джатиева «Дика»

По ступенькам науки Добавить комментарий   

ХIIIРегиональный конкурс молодых исследователей «Ступень в науку»

Секция: Литературоведение


Тема:« Документальность и художественность образа Илиты Дауровой в повести 

Т. Джатиева «Дика»

Автор работы:

Цагараева Зарина Маратовна

Место выполнения работы:

ГБОУ «Гимназия «Диалог», 8 класс,

г. Владикавказ

Научный руководитель:

Колхидова Эльвира Майоровна, 

учитель осетинского языка и литературы

 

Оглавление

Введение………………………………………………………………............... 3   

Глава I. Документально – художественная проза Тотырбека Джатиева о Великой Отечественной войне……………………….........................................…..4 

    1.1. Жанровое своеобразие прозы о Великой Отечественной войне………………………………………………………………..….......................4

1.2. Тема войны в произведениях Тотырбека Джатиева………..............…....6

Глава II. Документальность и художественность образа Илиты Дауровой в повести «Дика»………………………………………..........................................…..9

 2.1. «Дорога в небо начинается на земле». (Истоки военного подвига Илиты Дауровой)………………………………………….........................................9

2.2. Изображение духовного мира героини повести – женщины в военных условиях……………………………………………………......................................12

Заключение………………………………………………………............…….15

Библиография………………………………………………................……….16

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Семьдесят лет отделяют нас от дня окончания Великой Отечественной войны.Война уходит от нас в далёкое прошлое, но ее жертвы, картины каждодневного подвига фронта и тыла не стираются в памяти народа. Немалая заслуга в этом принадлежит военной прозе, лучшие произведения которой отличают правдивость изображения мира, оптимизм и гуманизм.

Рассказать – вот главная миссия литературы военных лет. Рассказать, чтобы знали, помнили все через пятьдесят, семьдесят, сто лет, как выстоял и победил советский солдат. Ратные подвиги отважных сыновей Осетии прославлены во множестве произведений осетинской литературы. «Тема войны, как неизвлечённый из тела осколок – вечная наша боль, - говорил Тотырбек Джатиев. – Тема эта будет всегда современна, потому что она выстрадана, тем более что войны не утихают на земле. Необходимо, чтобы со страниц наших книг живое дыхание героизма, проявленного в ту грозную годину советским народом, зажигало святым огнем души нынешнего поколения, души грядущих поколений» [7, c.120]. В этом заключается актуальность данного исследования. 

Одним из ярких представителей осетинской литературы о Великой Отечественной войне стал Тотырбек Джатиев (1910 - 1984), известный осетинский писатель, мастер художественно-документальной прозы,внёсший весомый вклад в развитие осетинской военной прозы второй половины ХХ столетия. 

В произведениях Тотырбека Джатиева раскрываются образы наших земляков, прошедших через огонь, лицом к лицу встречавших смерть; в них раскрывается красота человеческой души, истинный героизм, сильная воля и большое сердце бойца – защитника Родины.

Цель данного исследованиязаключается в раскрытии документальности и художественности образа Илиты Дауровой в повести Тотырбека Джатиева «Дика».

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

- изучить основные жанры литературы военных лет;

- выделить и прочитать художественно – документальную прозу Тотырбека Джатиева на тему Великой Отечественной войны.

Объектом исследованияявляется осетинская художественно-документальная проза. 

Предмет исследования– документальное и художественное в изображении образа  Илиты Дауровой в повести Тотырбека Джатиева «Дика».

Методы исследования: теоретический, обзор, анализ, синтез.

Структура работы.Поставленные цели и задачи исследовательской работы определили ее структуру, которая состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

ГЛАВА I. Документально – художественная проза Тотырбека Джатиева о Великой Отечественной войне.

1.1. Жанровое своеобразие прозы о Великой Отечественной войне.

С первых же дней Великой Отечественной войны наши писатели встали в один строй со всем сражающимся народом. Самоотверженно трудились в годы войны осетинские писатели. Своим творчеством они поднимали патриотический дух народа, звали на борьбу с захватчиками, крепили братство советских людей. На фронтах Великой Отечественной войны, «пером и автоматом» защищали родную землю Т. Джатиев, Г. Кайтуков, Г. Плиев, М. Цагараев, Н. Джусойты и другие.

Всю военную прозу можно условно разделить на две группы: произведения, написанные в годы войны, и произведения послевоенного периода. 

Для прозы военного периода «характерна очерковость и публицистичность. Писатели не успевали глубоко осмыслить явления жизни, чтобы запечатлеть их в больших произведениях. Кроме того, время требовало живого отклика на происходящее, они больше обращались к жанрам рассказа, повести, очерка» [4, с.158]. На полях сражений, в окопах, в редкие минуты отдыха появился первый оперативный военный очерк, рассказ, первая военная повесть, первый военный роман. Так возник начальный этап в становлении литературы военно-исторического жанра. Все произведения той поры были написаны журналистами или уже признанными литераторами, в большинстве своём служившими в действующей армии корреспондентами газет. Во фронтовых вещах присутствовала жгучая острота репортажности, яркость информации, в них был горячий отблеск, накал очень близкого, обжигающего; но проявилось и очень ценное качество – документальное свидетельство событий эпохи. 

С публицистическими статьями, очерками и рассказами выступали в армейских газетах Т. Джатиев, К. Казбеков, Г. Плиев, Н. Гаглоев и другие. Например, герои военных очерков М. Цагараева презирают смерть, они любят жизнь и умеют бороться за неё. Цикл рассказов Дабе Мамсурова «Их убили немецкие фашисты» – это правдивое свидетельство о зверствах захватчиков, о героизме наших людей. Образ учительницы Чабахан Басиевой, растреленной немцами за неповиновение, создал писатель Г. Джимиев в очерке «Чабахан». 

Более глубокое раскрытие военных событий, показ характеров воевавших в ней людей начинается годы спустя, в послевоенной литературе.Первое послевоенное десятилетие выдвинуло перед литературой задачу обобщения опыта отгремевших сражений. 

В середине 50-х и начале 60-х годов в литературу вливается огромный отряд писателей фронтового поколения. 

Впервые в советской прозе так мощно и пристрастно зазвучал голос художника «изнутри войны». «Это был голос вчерашнего солдата и командира, вынесшего правду героического времени не только как личное свидетельство увиденного, но более как испытанного и пережитого человеком на долгих фронтовых дорогах» [11, с.137]. На первый план выдвигается тема ценности человеческой личности. Этим можно объяснить расцвет очерковых и близких им документальных видов. Самым боевым жанром осетинской прозы в послевоенный период, как и в годы войны, был очерк. На страницах журналов «Мах дуг» и «Фидиуæг», а также отдельными книгами вышло много произведений, главной темой которых были героические подвиги наших соотечественников («Честь осетина» и «Морской джигит», 1946, Т. Джатиева; «На западе», 1947, М. Цагараева, «Генерал Исса Плиев», 1946, и «Горный орел», 1947, Д. Мамсурова и Т. Джатиева и др.).

Актуальными становятся жанры повести и рассказа о реальных героях войны.Основное содержание повести о Великой Отечественной войне сотавляет изображение героического. Этой особенности жанра отвечают повести Т. Джатиева («Морской джигит», «Дика»), М. Цагараева («Повесть о Саго»), Т. Бесаева («Долг») и других.

Таким образом, в художественно – документальной прозе о Великой Отечественной войне основными жанрами в послевоенный период, как и в годы войны, становятся очерк, рассказ и повесть. 

 1.2. Тема войны в произведениях Тотырбека Джатиева.

Тотырбек Джатиев - прекрасный человек, воин, писатель, прозаик, судьба которого тесно переплетена с судьбами героев его произведений. Писатель творил, глубоко осознавая необходимость выявления истинных предпосылок нашей Победы, роль личности в этой, не имеющей равных в истории человечества, войне. В своих произведениях на тему Великой Отечественной войны писателю удалось донести до читателя жаркий огонь нашего национального духа, проявленный в ту грозную пору.

Исследователи при анализе литературного наследия Т.Джатиева отмечают: «В творчестве Тотырбека Джатиева художественный характер, как важнейшая эстетическая категория, играет особую роль: отражает определенную философскую, нравственно-эстетическую концепцию, через которую писатель выражает свое представление о человеке и мире, о месте человека в этом сложном противоречивом мире» [5, с. 223-224]. 

Биография писателя тесно связана с основными событиями нашей истории. Уже зимой 1939 года добровольцем уходит Тотырбек Джатиев на фронт. В боях с белофиннами получает он первое тяжелое ранение. Об этом факте известный драматург Р. Хубецова в статье «Храбрый солдат и писатель» пишет: «Когда с поля битвы стали уносить погибших, то тяжело раненого Джатиева, сочтя мертвым, поместили на телегу с погибшими. Перед тем, как похоронить их в братской могиле, кто-то из бойцов предложил Тотырбека Джатиева похоронить отдельно, как парторга дивизии, согласно военному уставу. Начали его искать среди погибших, в результате чего обнаружили, что он живой, у него слабо билось сердце. И тут же он был отправлен в госпиталь. Впоследствии выяснилось, что жена Лида за это время получила... похоронку» [12, с. 58].

22 июня 1941 года. Джатиев снова в солдатском строю, снова сменил он перо на винтовку, хотя последствия тяжелого ранения давали ему все основания хотя бы для отсрочки военной службы. С первых дней войны неутомимо шагает он по фронтовым дорогам с оружием в руках, падает раненый, лежит в госпитале, а из госпиталя снова отправляется на фронт. Тремя орденами и медалями отмечен его боевой путь. 

Большинство своих произведений Тотырбек Джатиев посвятил теме войны, все они проникнуты глубоким оптимизмом. Он воспел в своем творчестве подвиг советского народа. Но чтобы стать певцом доблести людей, одетых в шинели, самому писателю пришлось пройти немало военных дорог. «В первые же дни Великой Отечественной он - заместитель начальника политотдела одной из дивизий московского ополчения, затем его перебрасывают на Северный фронт комиссаром батальона морских пехотинцев. Но у него и вторая специальность - военный корреспондент ТАСС и сотрудник газеты «Северная вахта». В одном из походов на эскадронном миноносце Джатиев вновь получает тяжелое ранение в голову. Опять госпиталь, опять мучительные лечебные процедуры и бессонные ночи, в которые хорошо виделось все пережитое. До боли хотелось попасть на Кавказ, в родные края, где разворачивалось грандиозное сражение. Судьба, наконец, улыбнулась ему: едва оправившись от ранения, он получил приказ о переходе на Черноморский флот. Поти, Геленджик, Солнцедар... Штаб Черноморского флота. Тотырбек Джатиев - старший инструктор Политуправления. Он участвует в десанте на Малую землю, в морских и сухопутных боях, в ночных вылазках. Его очерки и рассказы, зарисовки и репортажи о героических буднях черноморцев, листовки и воззвания публикуются тысячами экземпляров и сразу становятся достоянием воинов» [7, с.121].

Для Тотырбека Джатиева война была не только святым делом гражданина и патриота, но и школой мужества и доблести, писательского мастерства.  В 1945 году выходит книга, посвященная событиям Отечественной войны, - «Честь осетина». В книге говорится о том, что писатель видит честь своего народа в мужественной борьбе за родину, за советский строй, который на его глазах открыл осетинам широкий путь к свободному и всестороннему развитию способностей и талантов, таившихся в народных недрах.

Вскоре после войны выходит повесть Т. Джатиева для детей «Два друга». Главные персонажи произведения «Два друга» - Герои Советского Союза Коста Кочиев, Черцов, Сухоруков, а также Эльхота Морская и другие не выдуманы, а взяты из жизни. Почти во всех военных операциях, показанных в книге, писатель сам принимал активное участие, делил со своими героями и радости побед и горести потерь боевых товарищей. Книга повествует о жизни детей, ставших сиротами. Перед нами маленький пожелтевший листок - справка командования Н-ской морской стрелковой бригады: «9 октября 1942 года в населенном пункте Эльхотово Северо-Осетинской АССР разведчиками морской стрелковой бригады в одном из домов на территории занятой немцами, найдена девочка двух лет, привязанная к столу (она была заминирована). Девочку назвали Эльхотой Анатольевной по фамилии Морская. Она была в истощенном состоянии. Ее направили в детский дом в г. Тбилиси».

Девочка Эльхота Морская, мальчик-осетин Сослан Хаматов, сын моряка Ленька Клешнев, офицеры и матросы военного флота, преподаватели Нахимовского училища, воспитательницы детского дома, труженики горного села Хурикау – вот герои повести, мужественно сражавшиеся с гитлеровскими захватчиками.

Уже сразу после окончания войны выходят и другие произведения писателя на тему войны: «На берегах Терека» (1952), повесть «Морской джигит» (1948), воспевающая подвиг Героя Советского Союза Коста Кочиева и юнги Леньки Клешнева, В последующие годы Джатиев создает еще ряд произведений: «Иду в атаку», «Тайными тропами», «На острие ножа», «Дика», «Мои седые кудри», «Сабельный звон» и другие. Читаем их, и перед нашими глазами встают картины осетинских свадеб и праздников. Из далекого детства доносятся до нас мелодии осетинской гармоники и звуки веселых песен. Все это переходит в свист пуль, грохот пушек и рев самолетов. Над нами простирается, как черная туча, пыль долгих, тяжелых фронтовых дорог, плотный пороховой дым, т.е. мы мысленно оказываемся в беспощадных, уничтожающих жерновах мельницы войны. Со страниц книг Тотырбека Джатиева сходят образы известных генералов - Исса Плиева, Георгия Хетагурова, Ленто Сланова и портреты их фронтовых друзей. Читатель узнает из его книг все, что испытывают его герои: любовь и горечь, стремление к жизни и угроза смерти. Книги его рассказывают о мужестве и доблести наших воинов, о кратковременных поражениях и победоносных наступлениях советских войск и т.д. 

«Пламя над Тереком» - повествование о битве за кавказскую землю. Судьба Габати Тахохова – это и судьбы тысяч его земляков, молодых и старых, русских и грузин, дагестанцев и армян. Здесь, на Тереке, остановили и погнали фашистов к Чёрному морю. Вместе с батальоном морской пехоты Габати Тахохов дошёл до Керченского пролива и вернулся домой к старой Чабе и внукам. 

Герои книги Джатиева не знакомы друг с другом. Но фронтовые и жизненные пути их незримо пересекаются. В Чёрном море, у которого закончилась война для Габати Тахохова, ведёт поиск боевой экипаж подводной лодки «Малютка», которой командовал Герой Советского Союза капитан первого ранга Астан Кесаев (повесть «Иду в атаку»). На боевом счету его прославленного экипажа немало опасных рейдов в осаждённый Севастополь, немало потопленных кораблей противника. Автор хорошо знает море, и поэтому его «морская» проза не только документальна, но и художественно правдива. На каждой странице – своё пережитое, своё увиденное и перечувствованное.

Здесь, на Чёрном море, в Крыму, сражается и не знающая страха знаменитая лётчица Илита Даурова («Дика»). Образ этой замечательной осетинки выписан убедительно, ярко и правдиво.
         Из вышесказанного видно, что мастерство писателя состояло в том, что он смог создать максимальное погружение в исторический материал, «выстрадать» судьбу героев. Автору удалось донести до читателя правду военных будней, трагедийную сущность войны и создать воистину волнующие картины огненных лет. Он создал целую галерею неповторимых и ярких высокохудожественных образов, наших мужественных земляков – защитников Отечества, и увековечил их славные имена в своих произведениях. 

Глава II. Документальность и художественность образа первой лётчицы-осетинки Илиты Дауровой в повести Т. Джатиева «Дика»

2.1. «Дорога в небо начинается на земле». (Истоки военного подвига Илиты Дауровой)

Изображение человека в его общественных связях и отношениях составляет основное содержание художественной литературы. Образ – персонаж является центральным компонентом произведения. Все остальные слагаемые его – только средства для раскрытия человеческого характера.

Приёмы построения образа действующего лица различны в зависимости от литературного направления, творческого метода писателя, рода и вида самого произведения.

Одной из главных особенностей всей советской военной прозы остаётся её постоянное внимание к человеку. И чем дальше уходят события войны, тем это внимание становится всё более пристальным. Особенно это заметно в творчестве писателей фронтовиков, крупным планом показавших в своих произведениях рядового участника войны, простого солдата.

В творчестве Т. Джатиева образ действующего лица раскрывается во всей своей сложности и многогранности. Нередко автор прослеживает весь жизненный путь героя или, во всяком случае, значительные периоды его.

Писатель своих героев рассматривает не только с точки зрения военнослужащих. Герои его произведений - это те, кто совсем еще недавно на заводах и фабриках стояли у сталеплавильных печей, управляли тракторами и комбайнами на широких колхозных полях, шли за плугом или пасли в горных пастбищах общественные стада. Они вынуждены теперь взять в руки оружие во имя сохранения своих жизней, своей свободы и свободного труда.

Имя главной героини повести Тотырбека Джатиева «Дика» Илиты Дауровой известно было во всей Осетии и до Великой Отечественной войны. Своим доблестным трудом она снискала честь и славу в родной республике не только себе, но и своему селу, своему району, народу своей любимой страны. Поэты Осетии ей посвящали громкие стихи и славные песни. Народ республики избрал ее депутатом Верховного Совета. Прославленный звеновод, там, где нужно, она была мужчиной среди мужчин, женщиной - среди женщин: пахарь и косарь, жнец и дровосек, послушный исполнитель и мудрый руководитель, организатор веселья и танцовщица, умная и добрая, сдержанная и скромная, а где нужно - строгая и бескомпромиссная.

Таким предстает перед нами в первых главах образ Илиты. И мы верим писателю. Илиту взрастили лучи горного солнца. Она родилась в Даргавском ущелье, в ауле Южный Ламардон. У Кирилла и Анюты было семь девочек (младшая - Илита) и один мальчик. Семья жила бедно, хотя «сколько помнила Илита своих родителей, они всегда работали, всегда были заняты делом» [2, с.22]. В 1921 году ламардонцы переселились в Северную Осетию, где и основали новое село Фарн. Здесь, как говорит автор, «круто повернула жизнь к фарну». 

В повести освещается жизненный путь, духовная эволюция героини. Это не выглядит пересказом биографии, так как при созданиии образа автор отбирает только самые важные моменты из жизни героини. Джатиев начинает наблюдение за своей героиней с детских лет, раскрывая по нарастающей этапы её духовной эволюции. Илита росла смелой, бедовой, «любила мальчишеские, смелые и озорные игры». В школе училась хорошо, «в пионерском лагере была первой заводилой», «не боялась проехаться верхом на самых норовистых конях», «помогала отцу во всех его мужских делах», в девять лет «отец научил её обращаться с охотничьим ружьём». Не раз ходили вместе на тура. Отец гордился своей дочерью, «соседи восхищались Илитой». А кто лучше Илиты отплясывал лезгинку?! Так, ещё в детстве у Илиты выработался смелый, независимый и гордый характер. «С таким характером она многого добьётся!» - уверяет нас автор повести.

Писателя больше всего привлекает духовный мир, место человека в жизни, его поступки. Честный, добросовестный труд вознёс Илиту до уровня чести и славы. Работая в полеводческой бригаде, Илита соревнуется с такими известными кукурузоводами, как Мылыхо Цораев. Будучи депутатом Верховного Совета республики, она деятельна, ответственна, справедлива. Автор не раз отмечает уважительное отношение людей к Илите: «отзывались о ней как о человеке с большой энергией, готовым всегда помочь людям», «отзывчивый и сердечный человек», «горячая и убедительная речь её взволновала всех».

Уже в юные годы трудовые успехи Илиты увенчались счастливыми для нее встречами с такими известными в стране людьми, как Михаил Иванович Калинин, поездкой в Артек, где произошло знакомство ее с Харитоном Саламовым, с человеком, которого она полюбила, и память о нем сохранила в своей душе до конца жизни. Это он, Харитон, поселил в душе героини мечту о полетах в небе. И эта мечта теперь не давала ей покоя. «Я буду летать! Всё равно буду! Непременно!» - часто, стиснув кулаки твердила себе дика. И, не смотря на то, что полеводческая работа принесла ей огромную славу – в девятнадцать лет она была избрана депутатом в Верховный Совет, отправлена делегатом в Москву на Чрезвычайный съезд Советов, посылают учиться в Академию социалистического земледелия, мечта о небе не покидала ее ни на минуту. Отец твердил: «Не женское это дело - в небе летать... Иди в МТС. Садись на трактор. Вот Ангелина и Демченко не лезут в небо, им и на земле дела хватает. - А Осипенко? А Раскова? - спросила Илита» [2, с.27]. Упорство и уверенность в себе помогали идти к цели. Здесь, для обнажения внутренних переживаний героя, Джатиев часто прибегает к внутреннему монологу: «Что отличает их [лётчиков] от других? Неужели она, Илита, не способна сделать хотя бы десятой доли того, что сделали они? Быть того не может!.. Есть, есть у неё и сила воли, и мужество, и – самое главное – искреннее желание осуществить свою мечту» [2, с.47]. Особой радостью наполнили ее душу встречи с такими известными в стране людьми, как легендарный герой Гражданской войны Климент Ефремович Ворошилов, маршал Тухачевский, вторая встреча с Михаилом Калининым и другими. Да, прав автор, который дальнейшую судьбу своей героини предопределил таким образом: «Дорога в небо начинается на земле» [2, с.22]. Учеба в Московском аэроклубе, затем в Харьковском военно – воздушном училище, которое успешно оканчивает в 1941 году, сделали её счастливым человеком. Она стала лётчицей, первой женщиной в Осетии, севшей за штурвал самолета. Пророческими оказались слова инструктора в лётной школе: «Честное слово, я не удивлюсь, если рядом с именами Расковой, Гризодубовой и Осипенко когда – нибудь назовут имя Дауровой. Ты ведь родилась лётчиком»[2, с.49].

Джатиев проводит свою героиню через испытание любовью. В сильном характере Илиты автор находит нежное и трепетное чувство. После встречи с Харитоном Саламовым в Артеке, она пять лет жила ожиданием встречи. И вот в стенах лётной школы она встречает «человека, который подарил ей мечту, человека, на которого мысленно она всё время равнялась, человека, которого, наконец, боясь до конца признаться в этом самой себе, она любила…»[2, с.54]. Автор описывает душевные переживания героини: «казалось, что упадёт от страшного волнения», «всё встрепенулось, рванулось навстречу любимому», «волнение сдавило ей горло». Илита благодарна судьбе. Для неё «счастье что Харитон любит, что не забыл Илиту». Она не боится никаких испытаний, она уверена в своей верности любимому человеку: «Я буду ждать тебя, если понадобится, буду ждать всю жизнь!» Читатель уверен, что Илита никогда не изменит своему сильному чувству.

Казалось, ничего не предвещало беды... 22 июня 1941 года... Свадьба Харитона и Илиты в самом разгаре. Вдруг «калитка отворилась, и во дворе появился запыхавшийся, взволнованный Харитон. Все замерли. Шутка ли, жених нарушил обычай, освященный вековыми традициями! Он ворвался в дом невесты, хотя должен был терпеливо ждать ее у себя! Такого еще не случалось в Осетии никогда. Харитон был бледен, волосы его растрепались.

-      Война!.. - сдавленно произнес он. - Сегодня утром гитлеровцы напали на нашу страну. Самолеты фашистов уже бомбят наши города и села... Вот почему я здесь...

Он подошел к Илите и произнес:

- Ну вот, Илита, придется нам отложить свадьбу до конца войны.

Илита бросилась в свою комнату. Через несколько минут она была

уже в гимнастерке и сапогах» [2, с.76]. 

Война оборвала свадьбу, оборвала мечту, счастье.Теперь, когда родная земля оказалась в тяжелейших условиях несправедливой войны, девушка из гор, как стойкая скала, встала на защиту этой удивительной страны от злейшего врага. 

Таким образом, Тотырбек Джатиев в произведении делает особый акцент на раскрытие нравственных ценностей, формирующих личность главной героини. Писатель подчёркивает роль народных устоев, национальных традиций, роль семейного (отцовского, в данном случае) воспитания. В этом он видит истоки военного подвига Илиты Дауровой.

2.2. Изображение духовного мира героини повести – женщины в военных условиях  

Среди миллионов вооружённых борцов с немецким фашизмом в годы Великой Отечественной войны было около 800 тыс. женщин. Они сражались наравне с мужчинами во всех родах войск Красной Армии. Тысячи женщин были военными авиаторами: лётчиками, штурманами, бортстрелками, радистами, механиками, прибористами, мотористами, вооруженцами и т.д. Беспрецедентным в истории мировой авиации событием было эффективное участие в Великой Отечественной войне трёх женских авиационных полков.Инициатором создания женских авиационных частей были известные всей стране лётчики, Герои Советского Союза Гризодубова B.C. и Раскова М.М. Первый из них, 46-й Гвардейский Таманский авиационный полк им. Суворова, был сформирован в октябре 1941 г. и прошел славный путь: героическая оборона Кавказа, освобождение от гитлеровцев Кубани и Таманского полуострова, участие в боях за Крым и за Белоруссию, освобождение Польши и разгром врага в Германии [1, с.95]. В женском авиационном полку им. М.М. Расковой воевала и наша Мадина Хазбиевна Мильдзихова, выпускница Бесланской средней школы.

Летали девушки на тихоходных учебных самолетах конструкции У- 2, которых называли "кукурузниками" или "этажерками". Оборудованы они были простейшими аэронавигационными приборами. Девушки летали ночью в тыл врага, сбрасывали партизанам оружие, боеприпасы и горючее, вывозили на Большую землю раненых, больных и детей. Ни заградительный зенитный огонь, ни патрулирование немецких истребителей не могли остановить их полеты. Девчонок, которые летали на хрупких У-2, немцы смертельно боялись. "В воздухе ночные ведьмы!" – пугались они. За каждую сбитую "этажерку" немецкое командование присуждало своим асам высшую награду – "железный крест".

Ушла на фронт выпускница летного училища Илита Даурова. Став летчиком-истребителем, лейтенант Даурова смело несла боевую вахту. Ее мужество и отвага приводили в изумление врага. Кто в свое время не знал ее – героиню Великой Отечественной, отчаянную Дику (имя составлено из инициалов лётчицы), сумевшую и в мирное время отдать людям свое щедрое сердце[9, с.2].

Страницы фронтовой жизни Илиты начались с Черного моря, со служения в морской авиации. Она «жаждала попасть на фронт». Прибыв на место назначения в Лазаревск, майор Джапаридзе был очень удивлен: «Женщин стали посылать в морскую авиацию!» Да еще прицепился к косам Илиты: «Косы снять без всяких разговоров!» Но храбрая на войне Илита имеет свой национальный характер, свойственный осетинке-горянке, преданный своим обычаям и традициям. Не может она вот так легко срезать косы, забыв, даже если она на войне, о своем национальном этикете, не посчитаться с дедовскими обычаями. Ведь косы являются украшением и достоинством каждой горянки: «если мужчинам в Осетии дороги усы, то женщинам – косы». 

Первое боевое задание – обнаружить ночью в море перископ подводной лодки противника – было успешно выполнено. Впервые встретилась Илита с врагом. Она понимает, что фронт – везде, и то, что делает сейчас она – «нужное, очень нужное и ответственное дело».

Героиня повести мужает на наших глазах. Она взвалила на свои хрупкие плечи нелёгкую фронтовую работу боевого лётчика. Выполняя очередное задание, вражеские «мессершмитты» пикируют её «Ласточку», но она, «виляя», уходит от них и продолжает поиск противника на земле. Её «зоркие» глаза заметили замаскированные танки – «движущиеся копны в поле». Благодаря ей наши «катюши» начали вести огонь по танкам. Илита радуется, но в то же время «чуть не плача смотрит на горевшие пшеничные поля». Автор подчёркивает, что она знает цену крестьянскому труду, ей знакомо, как дорого достаётся хлеборобу зерно.Рядом и гнев, и ненависть к врагу, и тут же ласкающие душу воспоминания детства, родной дом, тоска по любимому, по родным.

Мы верим тому, как описывает писатель храбрые поступки Илиты на войне: более восьмидесяти ее боевых вылетов на «Ласточке», сбитые ею «мессершмитты», задержанный ею фашистский летчик, спрыгнувший с парашютом после того, как его «мессершмитт» был сбит Илитой и т.д.

Внутренний мир героини, как правило, раскрывается на протяжённом временном отрезке, где часто меняется и душевное состояние героини. Рядом и гнев, и ненависть к врагу, и тут же ласкающие душу воспоминания детства, родной дом, так рано ушедший из жизни отец, тоска по любимому. Даже тогда, когда угрожает опасность, она живёт красивыми мечтами о будущем.

Доброе сердце Илиты заставило ее сделать еще один гуманный поступок, за который по военному уставу друзья ей предрекали самое суровое наказание за самовольство, за риск, которому она подвергла себя и машину. Она сбросила севастопольским детям на Новый год елку с запиской: «Дорогие севастопольцы! Это вам небольшой подарок к Новому году от лётчицы ИлитыДауровой. Желаю вам скорой победы над врагом! Будьте до конца мужественны!» [2, с.126]. Она не могла поступить по – другому после того, как видела пылающий Севастополь. Вот уже который день сбрасывала тяжелые пакеты с питанием и оружием в осажденный Севастополь. Другого пути спасти город не было, и Илита прекрасно знала об этом. Немало ребятишек осталось в Севастополе. Так захотелось ей подарить им кусочек счастья. Оставаясь в душе нежной и возвышенной, она, конечно же, знала, что такое страх. Каждый полет был очень опасен: фашисты накрепко «оккупировали» небо. Но «она не могла совладать с собой, когда у неё вдруг возникло желание во что бы то ни стало раздобыть ёлочку для севастопольских детишек.» И ведь все действительно получилось! Пусть потом комэск и выразил ей свое неудовольствие – ведь Даурова могла погибнуть! Однако в душе он прекрасно понимал: только так могла поступить прославленная летчица, только это подсказало ей отзывчивое сердце горянки.
         …Никого не щадила война. Не избежала печальной участи и знаменитая Дикина «Ласточка». Сбили… Илита выбросилась из горящего самолета, а машина, пылая и чадя, несколько раз перевернулась в воздухе и упала в море, совсем недалеко от своей хозяйки.К великому счастью, ее спасли. Моряки подводной лодки заметили наш сбитый самолет и сделали все, чтобы прийти на помощь пилоту.Очнулась она только утром. На мгновенье. А потом опять провалилась в тяжелое забытье. Выздоровление было медленным.Так сложилось, что за время ее пребывания в госпитале родную часть отправили в другое место. И дальше воевала Даурова уже на земле, в том же осажденном Севастополе и других черноморских местах. Была во фронтовой разведке, служила на флоте. И везде оставалась все той же бесстрашной Дикой, о которой недаром слагали легенды. Много легенд.

В Севастополе судьба ее свела с мальчиком Валерой Волковым, погибшим в борьбе с фашистами. Фронтовые друзья Илиты его за храбрость называли «севастопольским Гаврошем» [10, с.3]. Он собирал сведения о боевых подвигах своих старших товарищей и писал о них в газете «Окопная правда». В своем одиннадцатом листке «Окопной правды» в день своей смерти он писал: «Наша десятка - мощный кулак, который враг считает дивизией... Нет силы в мире, которая победила бы нас, Советское государство... Вот посмотрите, кто мы, оставшиеся в живых защитники Ушаковой балки. Здесь, в полуразрушенном здании 52-й школы:

Командир бригады, генерал-майор Жидилов - русский.

Капитан-кавалерист Гобаладзе - грузин.

Танкист, рядовой Паукштите Василий - латыш.

Врач медицинской службы, капитан Мамедов - узбек.

Летчик, младший лейтенант Илита Даурова - осетинка.

Артиллерист Петруненко из Киева - украинец.

Сержант-пехотинец Богомолов из Ленинграда - русский.

Разведчик Журавлев из Владивостока - русский.

Лейтенант-пехотинец Азиев - осетин.

Я, бывший ученик 4-го класса, а теперь рядовой боец Волков Валерий- русский.

Когда-то Ушакову балку защищало несколько рот, теперь нас осталось десять человек. Но посмотрите, какой мощный кулак мы составляем, каким фашистским силам противостоим!.. Фашистские сволочи думают, что нас здесь тысячи, и идут на нас тысячами. Трусы! Отступая, они оставляют на поле боя тяжелораненых и убегают! Как хочется выжить, чтобы потом, когда кончится война, рассказать нашему народу правду о героическом Севастополе!» [2, с.190]

Валерий Волков - это незаживающая рана в сердцах Дики и ее боевых друзей. Спустя много лет после войны Илита поехала в Москву, чтобы передать в Музей Советской Армии окровавленный пионерский галстук Валерия и его последний листок «Окопной правды». Илите в музее обрадовались и показали ей материалы, которые были получены раньше. Среди них оказалась любительская фотография, на которой рядом с Валериком и Илитой стояли Николай Дзампаев, Таймураз Гуриев (сын известного в Осетии певца-сказителя Вано Гуриева), Энвербек Азиев, Тотырбек Борукаев и другие товарищи по севастопольской обороне.

После тяжелейших ранений и многомесячного лечения в госпитале она вернулась в родной Фарн. Земляки выбрали ее председателем сельсовета. Работы было невпроворот. Фронт требовал хлеба, мяса, одежды. Условия труда были тяжелейшими: ни тракторов, ни лошадей, люди впрягались в плуги, чтобы хоть как-то вспахать колхозное поле. И Илита помогала сельчанам выстоять. А потом был Камбилеевский сельсовет – ее новое место работы. Летели дни, наполненные многочисленными неотложными заботами. К Дауровой потоками шли земляки с бедами и радостями, и она делилась с людьми своим опытом, мужеством и мудростью, старалась помочь им во чтобы то ни стало. Она любила детишек. Часто рассказывала им о войне, о севастопольской обороне, о Валерике Волкове – юном герое, с которым ей довелось вместе воевать в пылающем черноморском городе [8, с.3].

Таким образом, перед читателем встаёт героический образ женщины – лётчицы, для которой каждый боевой вылет – это испытание на мужество, верность долгу, Родине. Последовательно раскрываются разные грани характера героини: целеустремлённость, совестливость, смекалистость, вера в себя, большая сила воли, преданность. Автор не раз подводит нас к мысли , что даже во время самых страшных испытаний, женщина остаются источником любви, красоты, тепла. Всё это помогает ей с доблестью и честью преодолеть те большие трудности, что ставит война перед человеком. 

Заключение

Всё дальше вглубь прошлого уходят события Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Мы, поколение внуков героев Великой Отечественной войны, должны знать истинную цену нашей победы. А цена эта была слишком высокой. Победа в Великой Отечественной войне оплачена жизнью 27 млн. советских людей.

С первых же дней грандиозной битвы наши писатели встали в один строй со всем сражающимся народом. Самоотверженно трудились в годы войны осетинские писатели. Своим творчеством они поднимали патриотический дух народа, звали на борьбу с захватчиками, крепили братство советских людей.

В середине 50-х и начале 60-х годов в литературу вливается огромный отряд писателей фронтового поколения. На первый план выдвигается тема ценности человеческой личности. Самым боевым жанром осетинской прозы в послевоенный период, как и в годы войны, был очерк. Выходят рассказы и повести, главной темой которых были героические подвиги наших земляков. 

Опираясь на фронтовые хроники, достоверные факты и материалы, органично сочетающиеся с художественным вымыслом, Т. Джатиеву удалось достоверно передать грозные военные будни, живую картину боевых действий, лишений и тревог. В его произведениях гармонично сочетаются документальная основа с художественным вымыслом. Джатиев был из тех, кто пишет одну книгу - книгу жизни. «Повесть о прошедшей войне, три книги о воинах-осетинах, прославившихся на фронтах Великой Отечественной - как бы главный итог творчества писателя. Большая эта книга складывалась из многих - «Морского джигита», «Дики», «Сабельного звона», «Пламени над Тереком» и других.

Тотырбек Джатиев показал в своих произведениях психологическое воздействие войны на душу человека. На примере образа Илиты Дауровой, он смог раскрыть богатство и силу человеческой души. И на наш взгляд, смог убедительно показать превосходство духовной силы в решающие моменты над самым мощным оружием. А главное – показать нерушимую веру в победу, неукротимое желание приблизить как можно скорее этот радостный час. 

Писатель освещает жизненный путь, духовную эволюцию героини. Это не выглядит пересказом биографии, так как при созданиии образа автор отбирает только самые важные моменты из жизни героини.  Став летчиком-истребителем, лейтенант Даурова смело несла боевую вахту. Ее мужество и отвага приводили в изумление врага. Кто в свое время не знал отчаянную Дику (имя составлено из инициалов лётчицы), сумевшую и в мирное время отдать людям свое щедрое сердце.

Демобилизовавшись в 1944 году, работала на различных постах в народном хозяйстве Северной Осетии, вела общественную работу. Илита Даурова пользовалась огромным авторитетом как фронтовик, человек сильной воли.

Ветеран труда, Илита Кирилловна была награждена орденами Отечественной войны Iстепени, Красной Звезды и 15-ю медалями. Умерла 1 ноября 1999 года. Похоронена на Аллее Славы.

Таким образом, в создании образа Илиты Дауровой Т. Джатиев опирается на «документ» и «факт», органично сочетающиеся с художественным вымыслом. Описание душевных состояний, переживаний героини, внутренние монологи, воспоминания вместе с реальными событиями создают цельный  образ лётчицы-осетинки, для которой каждый боевой вылет – это испытание на мужество, верность долгу, Родине. Но даже во время самых страшных испытаний, женщина остаётся источником любви, красоты, тепла. Всё это помогает ей с доблестью и честью преодолеть те большие трудности, что ставит война перед человеком.

Библиография

 

  1. Батыров У.А. Защитницы Родины. Женщины Северной Осетии на фронтах Великой Отечественной войны. – Владикавказ: Ир, 2000. – 474 с.
  2. Гагиева М. А. Женщины гор. – Орджоникидзе: Ир, 1973. – 273с. 
  3. Джатиев Т.И. Дика. – Москва: Советская Россия, 1978. – 207с.
  4. Очерк истории осетинской советской литературы. – Орджоникидзе, 1967. – 419 с.
  5. Фидарова Р. Я. Осетинский роман XX века. Проблемы истории и теории: Монография. Сев.-Осет. ин-т гум. и соц. исслед.- СОГУ, 2007.– 304 с.
  6. Булацева З. Герои не умирают // Молодой коммунист. - 1963.

№15. С. 2.

  1. Галазов Р. 70 молодых лет Т. Джатиеву // Литературная Осетия. - 1980. №56. С. 120-122.
  2. Гокоев Х. Ёлка для Севастополя // Социалистическая Осетия. – 1964. №1. С. 3.
  3. Каримов И. Дика // Литературная Россия. – 1968. №11. С. 2.

      10.Ларина В. По следам «Окопной правды» // Правда. – 1963. №7. С. 3.

11.Соколов А.О. О горском сердце // Литературная Осетия. – 1970. №36. С. 137-139.

12.Хуыбецты Р.  Хъæбатыр салдат æмæ фыссæг // Мах дуг. – 1985. №5. Ф.57-59.

 

Образ ласточки в осетинском фольклоре и литературе

По ступенькам науки Добавить комментарий   

VНаучная конференция учащихся ФНПУ СОГПИ

«По ступенькам науки – в будущее!»

 

Направление: филологическое

 

ЗÆРВАТЫЧЧЫ ФÆЛГОНЦ ФОЛЬКЛОР ÆМÆ ЛИТЕРАТУРÆЙЫ

 

 

Автор работы

Пухова Екатерина

школа «Диалог»

 

 

 

 

Научный руководитель

Колхидова Э.М., учитель осетинского языка и литературы

 

 

 

 

Владикавказ

 

Сæргонд

Разныхас

I сæр.Зæрватыччы æрдзон миниуджыты нывæфтыд фольклор æмæ аив литературæйы 5

1.1.Фæлгонцы æмбарынад æмæ йæ хуызтæ 5

1.2.Зæрватыччы фæлгонц фольклоры къаннæг жанрты æмæ аив   литературæйы 6

II сæр. Зæрватыччы фæлгонц ирон фольклор æмæ литературæйы  жанрты 10

2.1. Фыццаг таурæгътæ зæрватыччы тыххæй 10

2.2. Зæрватыкк – нæртон адæмы уарзон маргъ 11

Кæронбæттæн 4

Библиографи 5

 

Разныхас

Хъæздыг æмæ бирæвæрсыг у ирон адæмон сфæлдыстад. Ис дзы æмбисонды мифтæ æмæ Нарты эпос, диссаджы аргъæуттæ æмæ куырыхон таурæгътæ, æмбисæндтæ æмæ уыци-уыцитæ. Уыдон иртасгæйæ, мах базонæм нæ фыдæлты цард, сæ уаг æмæ сæ зондахаст.

Фольклоры уацмысты архайджытæ вæййынц æрмæст адæм æмæ Хуыцæуттæ нæ, фæлæ сырдтæ, мæргътæ, æрдз æнæхъæнæй дæр. Фыццагон адæймаг æвæрæз уыдис. Æрдзы фæзындтæн æмæ цæрæгойтæн сæ фылдæр уыдысты уымæй тыхджындæр, уымæ гæсгæ сын сæ конды агуырдта уæлæрдзон тыхтæ, æнхъæлдта сæ удджын æмæ зонаг. Фæндыд æй сæ бамбарын, сæ базонын. Æмæ йæ фæндтæй æвзæрди мифтæ. Зæхх æмæ арвыл цыдæриддæр уыдта, уыдон иууылдæр систы мифты дзуринаг. Афтæ адæймаджы зонд æмæ фантази сфæлдыста диссаджы фæлгонцтæ. Уыдоны зыны нæ рагфыдæлты уырнынад æмæ мифологон зондахаст, æгъдау æмæ йемæ баст аивад.

Актуалондзинад.Фольклор æмæ аив литературæ сты царды скъола, зыны дзы нæ адæмы царды уаг, йæ миддуне, æрдз æмæ адæймаджы иудзинад. Фольклор æмæ аив литературæйы уацмыстæ ахъаз сты æрдзмæ аудындзинад хъомыл кæнынæн. Ацы æмæ æндæр фарстатæ иртасынмæ стыр æргом здахынц ахуыргæндтæ. 

Нæ иртасæн куысты æнцой кæнæм Джыккайты Шамилы монографийы «Рагон ирон цард æмæ адæмы зондахаст. Миф. Фольклор. Æгъдау» фыццаг хайыл «Алæмæт цæрæгойтæ æмæ сæ мифон фæлгонцтæ». Шамилы хъуыдымæ гæсгæ, зæрватыкк, иннæ мæргътæй уæлдай, æввахсдæр у ирон адæймагмæ, баст у хæдзары фарнимæ.  

Нæ куыст цымыдисаг у уымæй, æмæ мах æргом кæнæм уыцы талас ахасты поэтикон ратæдзæн æмæ йæ дарддæры нывæфтыд аивадон уацмысты, сæрмагондæй та нырыккон ирон литературæйы.

Иртасæнкуысты объект: ирон фольклор æмæ аив литературæ.

Куысты предмет: зæрватыччы фæлгонц ирон фольклор æмæ аив литературæйы.

Куысты нысан: сбæрæг кæнын зæрватыччы фæлгонцы символон нысаниуджытæ ирон фольклор æмæ аив литературæйы.                                  

Гипотезæ: ирон литературæйы нывæфтыд æрцыдысты зæрватыччы фæлгонцы фольклорон æууæлтæ.

Нæ иртасæн куысты нысан сæххæст кæнын æмæ гипотезæ бафидар кæныны тыххæй сæххæст кæнын хъуыди ахæм хæстæ:

1)         райсын фæлгонцы тыххæй райдиан зонындзинæдтæ;

2)         сбæрæг кæнын æмæ бакæсын, зæрватыччы фæлгонц æвдыст кæм цæуы, ахæм  фольклорон æмæ аив литературон уацмыстæ;

3) æрфыссын зæрватыччы æрдзон миниуджытæ ирон фольклор æмæ аив литературæйы;

4) раиртасын зæрватыччы фæлгонцы иумæйаг æууæлтæ бæрæггонд жанрты;

5) сбæрæг кæнын зæрватыччы фæлгонцы хицæндзинæдтæ ирон фольклор æмæ аив литературæйы.

Иртасæн куыст кæнгæйæ мах спайда кодтам ахæмметодтæй: фольклор æмæ литературон уацмысты анализ, абарст, синтез.

Иртасæн куысты структурæ. Нæ иртасæн куыст арæзт у ахæм хæйттæй: разныхас, сæйраг хай, кæронбæттæн æмæ библиографи.

 

Iсæр.Зæрватыччы æрдзон миниуджыты нывæфтыд фольклор æмæ аив литературæйы

1.1.Фæлгонцы æмбарынад æмæ йæ хуызтæ

«Литературæзонынады терминты цыбыр дзырдуат» амоны: «Фæлгонц (уырыссагау-образ аив литературæйы) у адæймаджы царды æмæ миддунейы ныв скæнын аив уацмысы, стæй ноджы æрдзы æмæ æхсæнады нывтæ. Фыссæг … йæ фæлгонцты руаджы равдисы, цардмæ, адæймагмæ, æрдзмæ цы зæрдæ дары, уыдæттæ [9,146ф.].  Фыссæг царды нывтæ æвдисы фæлгонцты руаджы. Цæмæй фæлгонц æххæст уа, уый тыххæй йын фыссæг дæтты йæ сурæт, йæ характеры æууæлтæ, йæ ахастытæ иннæ персонажтимæ, йæ ныхасы хъæд, йæ зондахаст æмæ йæ митæ. Уыдон хынцгæйæ, хицæн кæнæм æвæрццæг æмæ æппæрццæг фæлгонцтæ.

Хъæздыг у адæмон сфæлдыстады фæлгонцты дуне. Уыдонæй бирæтæ хаст æрцыдысты ирон аив литературæмæ. Фыссæг фæлтæры адæмон фæлгонцы æууæлтæ, хæссы йæм хи ивддзинæдтæ æмæ дзы рауайы литературон фæлгонц. Арæх литературон æмæ фольклорон фæлгонцтæ свæййынц символон фæлгонцтæ— фæсномыгæй исты арф хъуыды кæм вæййы, ахæм фæлгонц. Зæгъæм, бæлон бирæ адæмтæм у сæрибардзинады символ, ирон адæммæ саг — æнæниздзинады символ, мæлдзыг — куыстуарзаг æмæ хæдзардзины символ.

Мифты æмæ эпосы алæмæт фæлгонцтæй иу у зæрватыкк. Мæргъты мыггагæй ирон фольклоры æппæты стырдæр кад уымæн ис.Таурæгъты æмæ аргъæутты архайынц бирæ базырджынтæ: бæлон, цæргæс, халон, сырддонцъиу, дзывылдар.Фæлæ фольклорон сюжетты сæйраг архайæг у зæрватыкк.

1.2. Зæрватыччы фæлгонц фольклоры къаннæг жанрты æмæ литературæйы  

Цæгат Ирыстоны цæры зæрватыччыты æртæ хуызы: хъæууон (деревенская), хæххон (скалистая) æмæ донбылтыл цæрæг (береговая) [6,144ф.]. Æппæтæй арæхдæр æмбæлы хъæууон хуыз. Æртæхынц нæм зæрватыччытæ хуымгæнæны мæйы, хъарм бæстæм та атæхынц рухæны мæйы кæрон. Арæх æрыздæхынц сæ раздæры ахстæттæм.

Цыбырты Людвиг афтæ амоны: «Из семейства пернатых, не прирученных человеком, самое благоговейное отношение к себе вызывала ласточка. В представлениях древних ласточка— спасительница людей; она у осетин даже очеловечена, наделена разумом, волей, чувствами, речью» [14,161ф.].

Зæрватыччытæ сты рæсугъд, хæрзконд, цырд. Арæхдæр ын адæмон сфæлдыстады лæвæрд цæуы эпитеттæ «урсдæллагхъуыр», «саджилдымæг», «саувадыг», «гыццыл», «хъæлдзæг», «уарзон».  Тынг цырд кæй у, ууыл дзуры уыциу-уыциу:

Ам - цъыкк,

Уым – цъыкк,

Цæразоны æфцæгыл

Æртæ цъыччы.

Сæ ахстæттæ кæнынц хæдзæртты къултыл, сарайы бын, рудзгуыты сæрмæ:

«Нæ йæм фæрæт æмæ хырх вæййы, нæ – дзæбуг æмæ аркъау, афтæмæй уæладзыг хæдзæрттæ аразы» (зæрватыкк).

Зæрватыччы фæзынд адæм бæттынц уалдзæджы æрцыдимæ. Йæ зард, йæ цъыбар – цъыбур хæссынц циндзинад, сты ныфсы хос. Ууыл дзуры Нигер йе ‘мдзæвгæ «Зæрватыкк»- ы:

Ратæх, зæрватыкк, ныллæгдæр.

Азар фисынæй дæ зарæг.

Уалдзæг нæм фæци хæстæгдæр.

Зæрдæ нал агуры хъарæг.

Ды куы фæзыныс нæ бæсты,

Уæд мæ тыхст зæрдæ ныххуды…

Поэт уалдзæджы фидиуæджы хоны «мæ ныфс», «мæ дарæг». Йæ зарæг та йын у «тыхдæттæг».

Зæрватыкк «хъæлдзæг» зарæггæнæг кæй у, ууыл дзуры йæ номы равзæрд дæр. Абайты Васомæ гæсгæ, дзырд «zær- fatug» амоны «щебетунья птичка» [1, 305 ф.].

Зæрватыччы æхцон зарæджы мыртæ фæлхатгонд цæуынц адæмон зарджыты æмæ хъæзтыты. Зæгъæм, «Куыд зары зæрватыкк?» - ы:

Цъыбар – цъыбур, цъыри – уыри!

Уæ – ри –и, цъыри – мыри, ситт!

Лæгау – лæг — иудзырдон,

Уæздан ус — иузæрдон.

Кæд мæнг зæгъын,

Уæд куыройы æргъæсчъы

Мæ иунæг сæрæн — цъист!..

«Согласно народной примете, если ласточка строит своë гнездо в доме – это к счастью, а если она избегает семью – к несчастью. Так же, как и у других народов, весною, когда наступало время прилëта ласточек, абхазы ставили во дворе скамейку и клали на неë подушку, как бы ожидая самого желанного гостя. Такое же благоговейное отношение к ласточке у многих других народов Кавказа и за его пределами»,- фыссы Цыбырты Людвиг [14,162 ф.].

Ирон хæдзары–иу бирæ æфсинтæ æртæ чъирийы скодтой, уалдзæджы-иу хæдзармæ куы æрбатахт, уæд. Стыр тæригъæдыл нымад уыд раздæр зæрватыччы амарын, йæ ахстон ын фехалын. Абон дæр ирон адæм сывæллæтты фæдзæхсынц: «Зæрватыччы ахстон ма халут, науæд уæ къухтыл бызычъитæ æрзайдзæн».

Зæрватыччытæ сты æнувыд «ныййарджытæ». Гыццыл цъиутæ сын куы фæзыны, уæд сæ хъахъхъæнынц, хæринаг сын скъæфынц.Уый тыххæй фыссы Кучиты Владимир йе ‘мдзæвгæ «Зæрватыкк»-ы:

Уæлæ нæ цары

Зарджытæ зары

Хъæлдзæг зæрватыкк,

Ахстоны дуарæй

Лæппынтæн дары

Буцæй хæринаг.

Бирæ сæ уарзы,

Семæ фæхъазы

Урсхъуыр зæрватыкк…

Уæлдæр цы æууæлтыл æрдзырдтам, уыдон зынынц æмбисæндты дæр: «Зæрватыкк хæдзары адæмимæ цæры», «Зæрватыкк йæ лæппынтæн й’ ахстоны фарсмæ зарджытæ фæкæны», «Адæмлымæн, саджилдымæг зæрватыкк», «Зæрватыкк — адæмæн уарзон» [7,302ф.].

 

Зæрватыкк тынг æнувыд кæй у йæ лæппынтыл, уый нын равдыста Гæдиаты Секъа йæ цыбыр радзырд «Зæрватыкк»-ы. «Зæрватыкк боныцъæхæй тар изæрмæ æнцад нæ лæууыд, йæ лæппынтæн къогъотæ, бындзытæ хаста; иу дзырдæй, зæрватыкк дунеты амондджынтæй йæхи амондджындæр хуыдта æмæ афтæ зæрдиагæй йæ лæппынтæн уый тыххæй куыста»[3,464ф.]. Фæлæ сауджын, иннæ адæмæй уæлдай, «бирæгъ» разынд, «мæгуыр зæрватыччы» ахстон ракалдта, йæ лæппынты та йын къанаумæ аппæрста. Цъиуы мæгуырдзинадæй адæймаджы зæрдæ ныккæрзы. Йæ катай, йæ рис агайынц авторы, маргъы хъуырдухæн нын нæ цæстытыл ауайын кæны: «бон-изæрмæ йæ лæппынты алыварс цъилау фæзылд», «куы-иу бæласыл абадт æмæ та сæм-иу йæхи цæппæрста», «куы-иу фырмæстæй æрбайсæфт», «æмæ-иу мæстæй катайгæнгæ аленчытæ кодта». Нæ бафæрæзта зæрватыччы уарзæгой зæрдæ сауджыны фыддзинадæн, «лæппынты уæлæ сæ мад дæр амард». Секъа уайдзæф кæны адæмæн, йæхицæн, æнæмаст цъиуы æнæ æххуысæй кæй ныууагътой, уый тыххæй.

Цымыдисаг у зæрватыччыты æнгомдзинад. Сæ ахстон сын æндæр маргъ куы бацахсы, кæнæ сын сæ лæппынтæм гæды куы фæбыры, уæд æнæхъæн стыг æрæмбырд вæййы. Æмвæндæй йыл сæхи цæвынц æмæ йæ тæрынц. Джыккайты Шамил йæ цыбыр уацмысы «Зæрватыччытæ» нывæфтыд кæны ахæм цау. Рудзынджы гом цæсты бады бур гæды æмæ, уæлрудзынг цы ахстон ис, уымæ сæвнал – сæвнал кæны. «Бæстыл зæрватыккæй цы ис – иууылдæр ам сты… сæхи йыл баскъæрынц…Гæды йæхи амбæхсы, фæлæ йæ кæнон нæ уадзы…Уæд иу бал ныцъцъæхахст кодта, уады хъисау йæхи гæдыйыл ныффæрт ласта. Тугдзых фыдгæнæг уатмæ уæлгоммæ асхъиудта. Гæды нал фæзынд. Дыууæ зæрватыччы ахстоны фæмидæг сты. Иннæтæ афардæг сты…».

 Дисы æфтауы авторы æвзаджы хъæздыгдзинад. Зæгъæм, архайд æвдисæг синонимтæ: «зилахар кæнынц», «асыффыт кæны», «сæхи цæвынц», «сæхи йыл баскъæрынц», «ныффæрт ласта», «сенчытæ кæнынц». Иннæ ахæм сæ удаист тахт æвдисæг синонимтæ: «сыффытт», «цъелф», «цъыввытт», «цъыллинг».  Автор хæлæг кæны мæргъты æнгомдзинадмæ, æргом кæны йæ фæндиаг чиныгкæсæгæн: «Тæхуды, ирон адæм дæр сымах куы фæзмиккой! Тæхуды!..» [5,335ф.]

Зæрватыкк никæй хъыгдары, сырддонцъиутау хуртуанмæ нæ лæбуры, уæрццау хоры хуымы нæ хизы, йæхицæн къогъотæ æмæ бындзытæ ахсы. Икъаты Владимиры æмдзæвгæйы «Саби æмæ зæрватыччы ныхас» сабиты «дзиба» афтæ зæгъы: «Нæ уарзын, нæ барын!..Искæй хъыгдарын!»

Йæ хæрзтæ йын цыбыр, фæлæ рæстдзæвин æмæ мидисджын ныхæстæй нымайы Хетæгкаты Къоста:

 

Зæрватыкк— æнæхъыг,

Æнæмаст цæрæг!

Дæ зарæг— нæ дарæг,

Нæ уалдзæггæнæг!

Уæлдæр цы загъд æрцыд, уымæй ис ахæм хатдзæгтæ скæнæн: 

— зæрватыччы æрдзон æууæлты бындурыл нывæфтыд æрцыдысты йæ фольклорон æмæ литературон æууæлтæ;

— ирон адæмæн зæрватыкк у уарзон æмæ тæхудиаг маргъ, амондхæссæг;

— уалдзæджы æрцыд баст у зæрватыччы æртахтимæ æмæ йæ «хъæлдзæг» зарæгимæ.

IIсæр. Зæрватыччы фæлгонц ирон фольклор æмæ аив литературæйы жанрты 

2.1. Фыццаг таурæгътæ зæрватыччы тыххæй

Зæрватыччы тыххæй дзурынц фыццаг адæмты таурæгътæ. Æркæсæм таурæгъ «Арыг æмæ Мæгра»- мæ. Йæ сюжет хæстæг у библийаг Нойы таурæгъмæ. Ирон таурæгъы дæр Хуыцау сфæнд кодта адæмы сафын, сæ Хуыцауы кæй нæ зыдтой, кæй куыд фæндыди, афтæ кæй царди, уый тыххæй. Ауды ма æрмæст, рæстæй чи цæры, зæрдиагæй чи кувы, уыцы лæг æмæ усыл— Арыг æмæ Мæграйыл. Рарвыста сæм зæрватыччы ахæм ныстуанимæ:

«Уæхицæн чырын саразут; фос, хор æмæ маргъы мыггаг уæ цы хъæуы, уыдон дзы бакæнут…»[8,49ф.]. Зæрватыкк лæг æмæ усæн бамбарын кодта Хуыцауы æппæт фæдзæхстытæ.

Дон фæрахæсс- бахæсскодта чырын. Хъаймæты рæстæг ахицæн. Уæд Арыг æмæ Мæгра, зæхх кæм расур и, уый бæрæггæнæг «рарвыстой халоны, фæлæ уый кæмдæр холы хæрыныл фæци. Дыккаг хатт рауагътой цæргæсы. Уый дæр кæмдæр хæхты бæрзæндтыл разил- базил кодта, амæттаг агуырдта. Æртыккаг хатт рарвыстой зæрватыччы, æмæ уый ныхъхъæр кодта: «Зæхх! Зæхх! Зæхх! Ыссур ис зæхх!». Дарддæр нын таурæгъ æмбарын кæны, зæрватыкк адæмæн уарзон цæй фæдыл у, уыцы хабар: «Арыг æмæ Мæгра уымæн (зæрватыккæн) арфæ ракодтой æмæ йын радтой бар, цæмæй хæдзары ахстон кæна. Уæдæй фæстæмæ кæны ахстон зæрватыкк хæдзары».

Ацы таурæгъы бæлвырдæй зынынц зæрватыччы мифон æууæлтæ: зæрватыкк у Хуыцауы минæвар æмæ адæймагæн уацхæссæг.

Ахæм хъуыды ис Хъауыраты Дауыры æмдзæвгæ «Зæрватыкк» - ы дæр. 

…Æмæ дæ нæртон лæгау курын æз дæр:

Фæхæсс мын мæ ныстуан Хуыцаумæ!

Кæмæн бафæдзæхсон дæуæй ма хуыздæр…

Æмдзæвгæйы лирикон герой уацхæссæгæй Хуыцау æмæ йæхи æхсæн æвзары зæрватыччы. Уымæй «хуыздæр» ын ничи бамбарын кæндзæн йæ ныстуан: 

Уадз ме гасæй хъусон нæ фыдæлты взаг,

Мæрдты дæр куыд дзурой иронау!..

2.2. Зæрватыкк – нæртон адæмы уарзон маргъ

Зæрватыччы фæлгонц ноджы уæрæхдæр æмæ ирддæр у Нарты эпосы. Кадæг «Нартæ куыд фесæфтысты»- йы иу вариант æмбарын кæны зæрватыччы равзæрд. Нартæ Хуыцауæн сæ кувын ныууагътой рæстæгмæ. «Куынæуал æй хъуыды кодтой, уæд зæрватыччы сфæлдыста æмæ йæ рарвыста:

 — Ныццу мын Нартæм æмæ мын сын зæгъ: «Цæуыл у уæ тæргай?» [10,329ф.]

Зæрватыкк ныллæууыд минæварæй Хуыцау æмæ Нарты æхсæн.

Кадæг «Нарты бæлас»-ы райдайæны ис дыууæ мифы. Фыццагон миф æвдисы Нарты сфæлдыст. Дыккаг миф нывæвтыд кæны донæй хъаймæт. Нарт фæстагмæ тынг схъал сты, æмæ сæ Уæллаг бынсæфт фæкодта, «æрмæст ма дзы баззад иу хуыцаууарзон пахуымпар йæ бинонтимæ æмæ алы фосы мыггагимæ». Фæлæ йын йæ науы бын мыст фæхуынкъ кодта, æмæ науы хуылфмæ дон хъарын байдыдта. Уæд фыдбылызы калм пахуымпарæй райста фыд хæрыны бар æмæ йæ дымæгæй сæхгæдта хуынкъ. Нау фервæзт. Калм бындзæн бахæс кодта, адджындæр кæй фыд у, уый базонын. Бындз ын равзæрста сывæллоны фыд.

Дарддæр сюжеты архайды бацæуы зæрватыкк. Уый базоны бындзы хабар æмæ йын зонды фæрцы йе’взаг йæ рæбыныл ратоны. Бындз дзурын нал зыдта, калм ын ницы бамбæрста йæ дыв-дывæй, фæлæ ма бындз цæмæйдæрты калмы сардыдта зæрватыккыл. «Калм ма бæргæ йæхи фехста зæрватыккыл, йæ буармæ йын нал бахæццæ, фæлæ ма йын фæхæст йæ къæдзилыл æмæ йын дзы фарк атыдта. Уæдæй фæстæмæ зæрватыккæн йæ къæдзил саджилæй баззади абоны онг дæр. Уæдæй фæстæмæ калм йæ маст нæ рох кæны æмæ фос æмæ адæмыл нæ ауæрды хæцыныл» [10,15ф.].

Миф куыд амоны, уымæ гæсгæ зæрватыкк у зондджын маргъ, сывæллæтты хæрзгæнæг – уый фæрцы калмы азар нæ бафтыд сывæллæттыл.

Ацы таурæгъы сюжетмæ хæстæг у Хъайтыхъты Азæмæты таурæгъ «Зæрватыкк». Автор йæ уацмысы кæрон фæдзæхсы: «…сабиты ирвæзынгæнæг, урсдæллагхъуыр, гыццыл зæрватыкк та абон дæр ма саджил дымæгæй ратæх – батæх кæны, фæлæ фæсмонгонд нæ фæци æмæ йæ сымах дæр, уæ хорзæхæй, макуы бахъыгдарут».

Зæрватыкк эпосы у «адæмы лымæн», «Хуыцауы уарзон», æнæзивæг цырд фæдисон: «авд къуыри æмæ авд бонмæ Нарты Сослан йæ мигъæмдзу бæхыл кæдæм фæхæццæ ис, уырдæм зæрватыкк Бонвæрноны скастмæ фæхæццæ ис» [11,115ф.]. Зæрватыкк зоны нæртон æмæ хатиаг æвзаг дæр. Кадæджы кæсæм: «хатиагау радзырдта», «мин æвзагæй ныууасыди».

Уый сæрибарæй тæхы æртæ дунейы дæр. Гом ын сты æрмæст Хуыцауы къæсæртæ нæ, фæлæ Барастыры дуæрттæ дæр. Таурæгъ «Созырыхъойы хъазт»-ы Созырыхъо у тыхгæнæг. Хъазты кæй амбулы, « уымæн æгъатырæй кæнæ йæ хъус ралыг кæны, кæнæ йын йæ цæст скъахы, кæнæ йын йæ рагъæй æртæ гæрзы рауадзы»[10,444ф.]. Кадджыты кæрæй-кæронмæ цæуы, уырнынадæй чи æвзæры, ахæм этикон хъуыды: «Уыцы рæстæджы-иу марды уæнгхъаджджынæй нæ ныгæдтой».

Иу мæгуыр лæгæн, «йæ бонты хуыздæртæ чи арвыста, ахæмæн», æрзылд йæ хъазты рад. Лæг тыхсы. Мæрдтæм йæ иунæг фыртмæ æрвиты, - фæсайынц æй халон æмæ дзывылдар. Зæрватыкк «атахти æмæ уыцыиу цæфæй бахæццæ Мæрдты бæстæм», радзырдта лæппуйæн йæ фыды катай: тæрсы, Созырыхъо йæ Мæрдтæм уæнгхъуагæй куы’рбарвита, уымæй æмæ агуры æххуыс. Лæппу рацыд хурон дунемæ, амбылдта Созырыхъойы, æмæ йæ зæронд фыд фервæзти æфхæрд æмæ худинагæй. Æнæзивæг уацхæссæгæй та ногæй ныллæууыд зæрватыкк.

Цымыдисаг у нырыккон литературон аргъау «Приключения Солнечной девочки Нартов»-ы сюжет. Ныффыста йæ Батырты Алыксандр. Аргъауы сæйраг архайæг у Хуры чызг – Нарты адæмæй. Хуыцæутты Хуыцауимæ куы стох кодтой нартæ, уæд фæхицæн Хуры чызг йе ‘фсымæрæй, æмæ дзæвгар рæстæджы фæстæ уæларвæй ралыгъд йæ агурæг. Фæндагыл ын æххуыс кæнынц сырдтæ, дауджытæ, Хуыцау, стæй зæрватыкк. Аргъауы кæрон Хуры чызг Мæрдты бæстæм куы ныххауд, уæд æрмæст зæрватыччы бон бацис йæ бабæрæг кæнын. 

Фыссæг зæрватыччы хайджын кæны ног миниуæгæй: æрмæст Хуыцауы минæвар нæу, фæлæ ма у Хуыцаумæ минæвар сырдтæй. Иунæг Æфсатийы ныууагъта Хуыцау зæххыл, уымæн æмæ «…они [звери] послали к Богу всех Богов ласточку с просьбой вернуть меня на землю нартов, и он не смог им отказать. Ведь ласточка всегда служила его вестницей и считалась у нартов священной» [2,46ф.]. Уымæн æй хоны Æфсати дæр «моя любимица».

Эпос фæлхаты, зæрватыкк хорздзинад кæй нæ рох кæны, уыцы æууæл. Кадæг «Сослан Сатанайы зындоны цадæй куыд фервæзын кодта»-йы Сатанайæн Сосланмæ фæдисон – хабархæссæг нæ цæуынц хъæрццыгъа кæнæ халон. Зæрватыкк нæ рох кæны, нæртон æхсин ын йæ лæппынты гæдыйæ куыд бахызта, уыцы хорздзинад: «Кæд дæ мæ сæр истæмæн хъæуы? … Æз куыд ферох кæндзынæн, хорз Сатана, дæуæн дæ дзæбæхдзинæдтæ?» [11,114ф.]. Æмæ æххæст кæны Сатанайы фæндон.Цæмæй йыл Сослан баууæнда, уый тыххæй йын Сатана йæ хъуыры бафтыдта йæ къухдарæн – æвдисæн. Ныр дæр адæм дзурынц: «Зæрватыккæн йæ хъуыр урс дары Сосланы мады къухдарæны фæдæй».

Кадæг «Сосланы мæлæт»- ы дæр зæрватыкк хорздзинад хорзæй фиды.

Сосланæн (Созырыхъойæн) Балсæджы цалх йæ уæрджытæ куы ахауын кæны, уæд ын Нартмæ фæдис – хъæргæнæг æппæт мæргътæй æрмæст зæрватыкк разыны. Уый фæзæгъы геройæн: «Фæуыдзынæн дын æз фæдисхъæргæнæг: искуы – иу мыл къæвда куы ‘рцыди, уæд – иу мæ ды дæ роны бакодтай, бахъарм – иу мæ кодтай, стæй – иу мæ хордоны нывæрдтай, æмæ – иу уым мæхи бафсæстон. Дæ хорздзинæдтæ дын никуы ферох кæндзынæн æз». Нартæм уыди курдиат: цыди сæ арфæ дæр æмæ се’лгъыст дæр. Ацы маргъыл æрцыд Сосланы арфæ: «Адæмæн æнустæм уарзон у, зæрватыкк».

Хорздзинад нæ рох кæнызæрватыкк Нигеры уацмыс «Дыууæ зæрватыччы æмæ дыууæ сыхаджы аргъау»-ы дæр. Фыст у адæмон сфæлдыстады бындурыл. Фæлæ ма литературон уацмысы зæрватыкк сси раст тæрхоны символ: хæрзгæнæг (хъæддзау) хорз ары, фыдгæнæг (Гæдо) та – æфхæрд. Афтæ амоны адæмы гуманистон зондахаст.

Куыд уынæм, афтæмæй зæрватыччы фæлгонцы литературон æууæлтæ амад цæуынц йæ мифон æууæлтыл. Уымæ гæсгæ, æрцыдыстæм ахæм хатдзæгтæм:

—ирон таурæгъты, Нарты эпосы зæрватыкк у Хуыцауы минæвар, æнæзивæг фидиуæг; сæрибарæй тæхы æртæ дунейы дæр;

—зæрватыкк хорздзинад нæ рох кæны æмæ уымæ гæсгæ сси рæстдзинад æмæ бузныгады символ;

—мифон æууæлтæй уæлдай ма аив литературон уацмысты зæрватыкк сси Хуыцаумæ минæвар цæрæгойтæй æмæ раст тæрхоны символ.

Кæронбæттæн 

Адæмы истори ис йæ мифологийы. Фольклоры ирдæй разынынц йæ миниуджытæ, йе ‘ууæлтæ æмæ кæнонтæ. Фенæм дзы нæ рагфыдæлты цард, зондахаст æмæ дунеæмбарынад. Бирæ æгъдæутты æмæ хъуыддæгты мидис дзы мах кæд фаг нал æмбарæм, уæддæр сæ нæ рох кæнæм, æххæст сæ кæнæм.

Нæ адæмон сфæлдыстад нын нæ разы бирæ фæрстытæ æвæры, дзуапп раттын зын кæмæн у, ахæмтæ. Хъæуы йæ биноныг ахуыр кæнын, цæмæй хуыздæр базонæм нæхи æмæ нæ истори.

Адæмон сфæлдыстады бирæ архайджытæ ис. Нæй дзы, цæст цæуыл не ‘рхæца, ахæм фæлгонцтæ. Уыдон сфæлдыста адæмы поэтикон курдиат. 

Ирон адæмы уарзондæр маргъ у зæрватыкк. Арæх иу цæрæгой адæмты мифты хайджын вæййы уыцы иу æууæлтæй. Фæлæ зæрватыккæн алы бæстæты нæй, махмæ йын цы кад ис, уый.Ирон фольклоры маргъы мыггагæй æппæты стырдæр кад уымæн ис.

Нæ куысты мидæг мах фæлварæм бацамонын (Джыккайты Шамилы куысты бындурыл) зæрватыччы фæлгонцы мифон æмæ литературон æууæлтæ. Дзæвгар сты зæрватыччы æрдзон миниуджытæ дæр. Уыдоны æндæвдад тынгдæр зыны маргъы литературон фæлгонцыл.

Цæвиттон, ирон адæмæн зæрватыкк у зæды æмсæр æмæ табуйаг маргъ. Уый у уалдзæджы символ, бузныгады символ, раст тæрхоны символ. Уырнынадмæ гæсгæ зæрватыкк у фарны маргъ, амондхæссæг, æмæ йыл хъæуы аудын, хъæуы йæ хъахъхъæнын.

Библиографи

  1. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Том IV.  – Ленинград: Наука, 1989. – 325 с.
  2. Батыров А. Приключения Солнечной девочки нартов. – Владикавказ, 2007. – 72 с.
  3. Гæдиаты Секъа. Уацмыстæ.— Дзæуджыхъæу: Ир,1991. – 640ф.
  4. Джыккайты Шамил. Арт æмæ æртхутæг: Радзырдтæ. – Дзæуджыхъæу: Ир, 2007. – 367ф.  
  5. Джыккайты Шамил. Рагон ирон цард æмæ адæмы зондахаст. Миф. Фольклор. Æгъдау. – Дзæуджыхъæу, 2010. – 263ф.
  6. Животный мир Республики Северная Осетия – Алания. – Владикавказ, 2000. – 396с.
  7. Ирон æмбисæндтæ. – Орджоникидзе: Ир, 1976. – 351ф.
  8. Ирон таурæгътæ. – Орджоникидзе, 1989. – 498ф. 
  9. Калоты Г. Джусойты Н. Литературæзонынады терминты цыбыр дзырдуат. – Орджоникидзе: Ир, 1971. – 163ф.
  10. Нæ хурты хуртæн. – Дзæуджыхъæу: Ир, 1990. – 240 ф.
  11. Нарты кадджытæ. – Орджоникидзе, 1973. – 368ф.
  12. Нарты кадджытæ. Iтом. – Дзæуджыхъæу: Ирыстон, 2003. – 590ф.
  13. Хъауыраты Дауыр. Цъиувæдис. – Дзæуджыхъæу: Ир,2003.
  14. Чибиров Л. А. Традиционная духовная культура осетин. – Владикавказ: Ир, 2008. – 599 с.

 

Администрация сайта не несёт ответственности за размещаемый пользователями контент.